Девятый [сборник] - Павел Григорьевич Кренев

– Предлагаю выступить командиру дивизии и ознакомить всех со складывающейся оперативной обстановкой, – сказал Селезнев.

Тот встал и довольно лаконично, грамотно и последовательно выстроил всю цепь событий, из которых следовало, что ситуация в самом деле куда как серьезна. Особенно он подчеркнул результативность действий вражеского снайпера в Крайске и его окрестностях – около сорока убитых людей – гражданских и военных.

– Помните, товарищ генерал, трагические события в тот момент, когда вы приехали в Крайск? – задал вопрос командир дивизии. – Тогда было убито трое: два пенсионера и наш военнослужащий транспортной роты.

– Помню, как же можно забыть, – кивнул Селезнев.

– Так это и есть работа той самой снайперши. Говоря по правде, национальности мы ее не знаем. Известно только точно, что она завербована и работает под руководством западной разведки.

Селезнев помолчал, покачал своей коротко стриженной головой:

– Да, безжалостная тварь. И умелая, ничего не скажешь… Ну, хорошо, – спросил командарм после паузы, – так как же мы с ней будем бороться, с такой опытной заразой?

На этот вопрос конкретного ответа не было ни у кого. Все замолчали. Вопрос был крайне серьезен. Участники совещания опасались опростоволоситься перед командующим армией, ляпнуть какую-нибудь оплошность. Почти никто из них не имел опыта борьбы со снайперами, не обладал достаточными навыками. Тем более у каждого карьера, судьба, звезды, которые могут появиться на погонах, а могут – и нет, а то и вообще упасть с этих самых погон.

И все же вопрос больше относился к особистам. Предвидя вопросы к нему, начальник особого отдела армии как школьник поднял руку и сказал:

– Александр Захарович, определенная информация по этому вопросу имеется у особого отдела дивизии. Они занимаются проблемой довольно системно. Полагаю, целесообразно было бы заслушать подполковника Шрамко.

Тот вздрогнул от неожиданности. Уже старый служака, он и сам давно впитал в себя способность подставлять под удар нижестоящих, но это всегда так взбадривает…

Тем не менее подполковник Шрамко резво поднялся, опустил руки по швам, потому что стоял перед высоким начальством и, заметно волнуясь, выстроил перед собравшимися всю картину. А на вопрос о том, как бороться с вражеским снайпером, он доложил, что у особого отдела дивизии имеются не менее опытные и результативные сотрудники, которые умеют хорошо разбираться в любых хитросплетениях вражеских замыслов и успешно бороться с ними. К ним, например, относятся майор Гайдамаков, который присутствует на совещании и готов доложить прямо сейчас о плане своих действий.

Все посмотрели на Николая, который от неожиданности готов был залезть под стол и сидеть там, спрятавшись под толстыми досками генеральской столешницы. Шрамко сел на свой стул и глядел перед собой, как будто ничего не произошло. А Гайдамакову пришлось встать. Впервые выступая перед такой полновластной аудиторией, Николай оробел и растерялся. Генералы и полковники глядели на него как на человека, который вот прямо сейчас разрешит все проблемы, поставит перед всеми задачи и спасет жизнь командующему армией. Спасет прямо сейчас.

Селезнев глядел на него с любопытством.

– Ты, майор, снайпер? – прогремел откуда-то сверху его знаменитый бас.

– Так точно.

– Как ты попал в снайперы? Ты же майор, тебе батальоном командовать надо, а ты за кустами прячешься.

Гайдамакову стало маленько обидно, что его профессию так явно не ценят, но он собрался, только нахмурился слегка, и ответил с достоинством:

– Я мастер спорта по пулевой стрельбе, член сборной общества «Динамо». Но работаю я не в этой области. Я сотрудник особого отдела московского гарнизона, начальник отделения. Меня сюда командировали для борьбы со снайперами, которые сеют панику в Крайске и его окрестностях. Командировали потому, что у меня серьезный опыт работы в горячих точках. Работы по снайперам противника.

– Понятно, – сказал Селезнев вполне миролюбиво. – А сколько у тебя этих, как их назвать, ликвидированных?

– Восемь.

– Я желаю тебе, майор, чтобы их в ближайшее время стало девять. Надеюсь, ты меня понял? А теперь доложи нам, как ты собираешься сражаться с этим самым девятым?

– Я знаю, что вы, товарищ генерал, обязаны быть на совещании, которое состоится через три дня.

Командующий ничего не ответил, но и не возразил. В соответствии с правилами военного этикета генерал-майор Селезнев не должен был публично сообщать о своих планах, но все поняли: да, он действительно обязан быть на том самом совещании.

– Я изучил маршрут вашей поездки и могу предположить, что на этом берегу на вас покушений не может быть.

– Почему? – поинтересовался Селезнев.

– Задача вражеской разведки сорвать мирный процесс. Покушение на нашем берегу ни к чему не приведет. Стрельба в российского генерала на стороне, контролируемой Россией, большого резонанса иметь не будет. Это наше внутреннее дело, а им нужен скандал. Поэтому покушение должно состояться на их стороне.

– Все логично, – согласился командарм, и все закивали согласно головами. – Но дорога до их столицы тоже будет длинная. Как же ты, майор, спасать меня будешь?

Николай пришел в себя окончательно. Теперь он держался спокойно, уверенно, докладывал последовательно и четко:

– На этот счет есть два соображения. Первое – это то, что сопредельной стороне не нужны никакие неприятности, которые могут произойти с вами по дороге на их территории. Это будет крупнейший международный скандал, который будет для них катастрофой. Они понимают, что Россия ответит на это самым беспощадным образом.

– Опять логично, – закивал головой Селезнев. – Что дальше, майор? Откуда и где ждать удара?

– Думаю, что по их территории до самой столицы вас будет сопровождать эскорт полиции и вы будете ехать очень быстро, минуя все светофоры. А это означает, что вражескому снайперу к вашей машине не приблизиться и у него совсем не будет времени, чтобы отыскать вас в этом эскорте среди других машин, выделить, успеть выстрелить… В условиях, когда снайпер не знает, в какой машине вы находитесь, это все выполнить за доли секунды крайне сложно, практически невозможно.

– Если получается, что на нашей стороне стрелять по мне не будут – невыгодно, а на их – невозможно, то когда же будет теракт, на какой стадии?

– Думаю, товарищ генерал, огонь по вам откроют, когда ваша машина поедет по мосту через реку или же сразу, как только она пересечет мост. В любом случае это должно произойти до подъезда к КПП, где вас будет ждать официальный эскорт.

– Какой в этом смысл? – пробурчал Селезнев громоподобно. – Мост – нейтральная территория. Получается, что пропадает политическая подоплека, а она должна быть, согласитесь, товарищи офицеры. Должна!

– Подоплека эта будет, потому что выстрел произойдет с правого берега. Никакой экспертизы не потребуется, это будет для всех очевидно: